Флорентийская мозаика

С незапамятных времен притягивал человека камень. Как показывают раскопки древних поселений, уже в те давние времена наши предки смогли оценить уникальные свойства этого материала – прочность и долговечность, яркость красок и разнообразие форм. Камнем не просто пользовались – им любовались, ему приписывали магические и алхимические свойства.

Как писал в 1609 году Ансельм Боэций де Будт, личный врач императора Рудольфа II, «в благородных камнях мы видим величие и поразительную мощь Создателя, которому удалось воплотить в столь малых предметах красоту всего мира и силу всех других вещей». Так камень оказывался символом божественного совершенства вселенной и мерилом власти земных владык.

Неудивительно, что различные приемы работы с камнем издревле занимали большое место в ремеслах и искусстве человечества. Надгробные памятники, скульптуры, геммы, камеи, вазы, ювелирные украшения…Одно из самых почетных мест занимает в этом ряду флорентийская мозаика – создание орнаментальных и фигуративных композиций из плотно пригнанных друг к другу пластинок из полудрагоценных камней, подобранных по форме и цвету.

Хотя флорентийскую мозаику принято противопоставлять римской (т.е. сложенной из кусочков смальты или камня правильной геометрической формы), истоки «живописи в камне» следует искать в «вечном городе». Как показывают исследования последних лет, эта техника работы с твердым камнем была открыта в эпоху Возрождения мастерами Рима, охотно экспериментировавшими с античными традициями декоративно-прикладного искусства. Даже в XVII веке, после расцвета непревзойденной флорентийской мастерской, Рим оставался важным центром производства мозаик из твердого камня, хотя римским мастерам так и не удалось добиться той виртуозности, которая отличала работы их флорентийских соперников.

Именно Флоренции было суждено стать общеевропейским центром новой декоративно-прикладной техники. Если римские мастера предпочитали работать с мрамором, ограничиваясь обычно орнаментальными инкрустациями из полудрагоценных камней, которые вставлялись в цельную мраморную плиту, флорентийские мастера добивались особо поразительных эффектов, создавая целые картины (шкатулки, столешницы, плакетки) полностью из наборного камня. При этом они использовали природные особенности материала – цветовые переходы, вкрапления, жилки, трещины, которые при умелом наборе складывались в редкие по красоте и яркости композиции.

Это искусство расцвело во второй половине XVII века в мастерских великого герцога Фердинандо де Медичи I, который превратил частную семейную лабораторию в великолепные герцогские мастерские, которые в следующем веке послужили прообразом придворных мастерских всех ведущих монархов Европы. Мастерская производила предметы меблировки и украшения церковного и светского характера – столешницы, кабинеты, шкатулки, реликварии, картины, вазы и т.д., которые должны были символизировать могущество двора великих Медичи.

О размахе работ говорит хотя бы тот факт, что запасы полудрагоценных камней, собранные Фердинандо для капеллы Медичи, оказались так велики, что смогли обеспечить работу мастерских в течение нескольких столетий и остаются неисчерпаемыми и по сей день. В таких благоприятных условиях уже к концу XVI века в мастерских сложились свои характерные традиции, составившие мировую славу флорентийской мозаики.

Важнейшей инновацией стало использование твердых камней для создания не только абстрактных орнаментов, но и реалистических изображений предметов – птиц, цветов, раковин, гербов, трофеев, а затем пейзажей, натюрмортов, жанровых сцен и композиций на библейские сюжеты. Среди этих работ – мозаики на такие сложные темы, как «Тайная вечеря» и «Самсон и лев» или пейзажи с изображением живописных руин и морских сцен. Позднее пришло увлечение «обманками» - композициями, имитирующими лежание на столе объемные предметы. Эта техника требовала безошибочного подбора камней различных оттенков, которые могли бы передать не только разницу в локальных цветах, но также и тончайшую градацию оттенков при переходе от света к тени, а затем исключительно точной – бесшовной подгонки друг к другу каменных пластинок. Работы, выполненные в технике флорентийской мозаики, считались столь ценными , что до XVIIвека их производство считалось монополией государства.

Излюбленным материалом флорентийских мастеров стали т.н. «твердые камни» (pietredure). Это название носит достаточно условный характер, так как многие из полудрагоценных камней, относимых традицией к этому разряду, едва ли могут расцениваться как таковые с точки зрения их собственно физических качеств, определяемых по шкале Мооса (ср., к примеру, столь любимую флорентинцами ляпис-лазурь, занимающую лишь 4-5 место в шкале Мооса). Характерной чертой этих камней была не столько твердость, сколько яркость красок, богатство цветовых переходов и особый блеск, достигаемый при полировке. К их числу относят агаты, яшмы, алебастр, оникс, порфир, ляпис-лазурь, горный хрусталь, кварц, различные породы мрамора. Некоторые из этих камней добывались вблизи от Флоренции (ср. месторождение халцедона Вольтера или месторождения яшмы в Сицилии и Корсике), другие привозились из Индии, Египта, Туниса, Алжира, Афганистана и Испании. Флорентийские мастера в совершенстве знали, как максимально использовать все возможности камня. Например, gialloantico – особому виду мрамора придавали приятный розовый оттенок при нагревании.

Совершенно особым образом готовился к работе халцедон из месторождения Вольтера, варьировавший от бледно-желтого до бледно-розового оттенков и применявшийся для передачи тонов человеческого тела. Извлеченные на поверхность куски халцедона медленно нагревались и затем на целый год закладывались обратно в свои естественные подземные хранилища, что позволяло усилить блеск и яркость красок. Флорентийская мастерская сохраняла свою славу вплоть до крушения в 1859 г. Тосканского герцогства. Ее творчество оказало решающее влияние на создание мастерских в других государствах Европы, среди которых особенно выделялись мастерские Богемии и Франции.

В России центром мозаичных работ стала Петергофская гранильная фабрика. Первые работы были выполнены в технике римской мозаики, но уже во второй половине XVIII века мастера фабрики осваивают мозаику флорентийских мастеров. В поисках подходящих камней с мягкими цветовыми переходами на Урал, Алтай и Сибирь отправляются специальные экспедиции, возвращающиеся с богатой добычей местных яшм, агата, орлеца, змеевика, малахита. В это же время уральские мастера создают новую технику мозаики, имитирующую структуру монолитного камня – яшмы, лазурита, малахита.

Новая техника, которую часто называли «русской», позволяла создавать столешницы, вазы, колонны, чаши, поражающие своими размерами и красотой каменного узора; они казались высеченными из цельного камня. Несмотря на отсутствие изобразительного момента, эта техника имела свои секреты и требовала от мастеров безупречного чувства камня, позволявшего передавать его естественный рисунок, отвечающий форме изделия, несмотря на разнообразие оттенков, различную степень прозрачности, пятна и резкую перемежаемость полос исходного материала. Эта техника получила определенное распространение и на Западе, особенно во Франции, где в эпоху Империи вошла в моду мебель, декорированная русским малахитом.

В XIXвеке техника мозаичных работ совершенствовалась. Особо благоприятная атмосфера для расцвета флорентийской мозаики сложилась на Петергофской фабрике, где еще в екатерининские времена установилось тесное сотрудничество с Петербургской академией художеств. В XIXвеке в художественной школе при гранильной фабрике учеников-камнерезов готовили такие профессионалы, как академик Шилов и художник Буде; в 1847 г. для ознакомления с секретами мозаичного искусства во Флоренцию был отправлении мастер И.П. Соколов, подготовивший впоследствии немало квалифицированных мастеров. Все это подняло качество работ Петергофской гранильной фабрики на очень высокий уровень; ее мозаики с успехом экспонировались на всемирных и международных выставках.

В советский период тезис «искусство для народа» рождает новую концепцию оформительского искусства. Если раньше мозаика из полудрагоценных камней предназначалась для узкого круга ценителей и применялась при создании культовых архитектурных сооружений, дворцовых интерьеров и подарков царственных особ, то теперь она теряет свой элитарный характер и переносится в общественно-бытовую сферу; мозаикой покрывают стены метро и колонны общественных зданий. Характерная для этого периода гигантомания в сочетании с ударными сроками исполнения приводит к утрате виртуозности техники и ювелирности проработки деталей – то есть тех самых качеств, которые и составляли славу флорентийской мозаики.

Хотя и на этом пути были возможны творческие удачи (ср. уникальное панно с изображением карты СССР размером около 25 м2, экспонировавшееся в 1937 и 1939 гг. на Парижской и Нью-Йоркской выставках), флорентийская мозаика все больше заходила в тупик; появлялись произведения, в которых эта техника использовалась не столько для создания «каменных живописных полотен», сколько для облицовки общественных зданий. Но, к счастью, у древней традиции оказались глубокие корни, и сейчас в Росси складывается благоприятная атмосфера для воскрешения древних ремесел.